[indent] Кель’тас не от доброты душевной и не от становления на путь истинный вызвался помогать героям Азерот выкрасть светлую часть души Утера из темниц Торгаста. За речами раскаивавшегося принца, Солнечный Скиталец проследовал совершенно иные цели, а именно те, что заставили кончики его ушей дрогнуть, едва слова падшего паладина коснулись их:
⁃ Я бросил Артаса в саму Утробу..
Что же это получается, сам король лич, во плоти находился где-то там, в бесконечных льдах и его никто даже не пытался искать? Блондин подавил в себе желание язвительно улыбнуться - раз он не смог поквитаться с Кел’Тузадом, чьё воскрешение поставило некогда высших эльфов на грань вымирание, то этой возможности Келя решил не упускать. А открытие Кортии полностью развязывало ему руки. Пришлось довольно тонко и умело прогнуться под обвинительницу, смиряя свою гордость, ослабляя чужую бдительность.

[indent] Ах, как же живописно принц рисовал картины о том, как бы он всего лишь по щелчку пальца мог испепелить каждого, кто только смел усомниться в его величии, но у загробного мира были свои правила и вся та безумная сила, которой его когда-то наделил сам сир Денатрий - канула в небытие. Поэтому приходится надеяться только на себя и на свой пытливый ум. Помощь в исследовании новой местности и ее артефактов, как нельзя была кстати, а как было известно, Кель преуспел ещё при жизни прославился мастером в вытягивании магии из живых (и не очень) существ и предметов. А различные предметы отданные блондину на изучение теми, кто когда помог принцу попасть в мир иной - неужто ирония куда высшей силы? Но и от них была польза - познания в техниках «перевоспитания» душ так же тайно была освоена эльфом, позволяя вытягивать тонкие нити воспоминаний, отбрасывая ненужное в небытие и тщательно запоминая нужное: он просто не мог подставить свой план под удар только потому, что делал заметки на полях дневника о том, где найти врага и как его уничтожить.

[indent] После того, как Тюремщик покинул свои владения, сила заметно ослабла в Торгасте и небольшой группе лазутчиков во главе с пилигримом не составило труда проскользнуть мимо стражи по этажам, пробираясь до нужного места. Даже хранитель, что стерёг камеру с осколками душ, не оказался достойным противником, от чего Скиталец только сильнее убедился в том, что Тюремщик сюда больше не вернётся. Иначе как объяснить то, что место, которое он оберегал как зеницу своего Ока и где умерло несчетное количество героев Азерот - стало таким.. опустошенным? И уж тем более, даже не самому умному участнику группы было понятно, что таких камер с осколками душ в Торгасте множество и что, похоже, они так же не представляют для Зоваала никакой ценности, если он оставил все вот так. Убедившись в том, что место безопасно, пилигрим, не особо горящий желанием исследовать столь таинственное место самостоятельно, взял только то, за чем он пришел, осколок души Утера и ушел, проводить обряд над воссоединением внутреннего равновесия паладина, эльф и ещё пара добровольцев, остались на месте, собирая нужную и не очень информацию о месте. Кель, несколько нетерпеливо озираясь по сторонам, так же изображал активную работу, для пущего эффекта прикоснувшись к одному из витающих кристаллов и замер. События прошлой жизни томящейся внутри души вихрем пронеслись перед глазами принца, от чего он отступил на шаг назад, встряхнув головой. А что если..?

[indent] Он касался каждого кристалла, обволакивая свой разум тонким слоем магии, не позволяя той боли и страданиям свести себя с ума, в надежде найти хоть что-то ценное и не прогадал. Первый кристалл, который привлёк его внимание, одарил блондина воспоминанием обманутого отца, которого убил собственный сын, вонзая меч в самое сердце, пока корона правителя со звонким стуком скатывалась по тронному залу, оставляя после себя кровавый след и замирая на полу, с выложенным на нем мозайчатым узором Лордерона. Чуть закусив нижнюю губу от ликования, Кель’тас, озираясь словно вор, положил в зачарованный карман в своей магической мантии, и убедившись в том, что остальные так же заняты своими исследованиями и записями, продолжил дальше искать что-то, что поможет в его планах.

[indent] Второй кристалл окружил его холодом Нордскола, возвращая эльфа в тот момент, когда он вместе с Леди Вайш и Иллиданом всеми способами пытались помешать восхождению Артаса, как бежали, бросая оружие и подданых, и эту душу так же не пожалел Фростморн. Ланатель из последних сил отбивалась от войск нежити, бесстрашно бросившись на лича, вот только мгновение спустя он взмахом меча заставил эльфийку восстать, обращая ее и остатки син’дорай в их искаженное подобие - сан’лейн. С тоской и болью в сердце за свой народ, который он предал, бросил, принц прячет и этот кристалл, все больше убеждая себя в том, что просто убить Артаса - слишком гуманно для него. Он должен страдать так же, как когда то страдал Кель, его люди и целая раса, горстки которых он оставил медленно умирать у отравленного Солнечного Колодца, когда оттуда восстал его верный вассал Кел’Тузад.

[indent] Коснувшись очередного осколка души, вся злость и ярость, что медленно тлели в душе у эльфа, мгновенно улетучились, сменяясь чем-то очень родным, знакомым, словно объятья .. Конечно же. Как он мог забыть? Отец, Анастериан, последний правитель высших эльфов, так же пал смертью героя, преградив собой кровавый марш первого рыцаря смерти. Уж ему то не место в этом ужасном, холодном месте. Золотому королю, что был поцелован солнцем, самое время нежиться в его тёплых лучах.

[indent] Пожалуй, Кель бы так и ушел, спрятав кристаллы в складках магической робы, но краем взгляда он приметил тусклые в полумраке осколки, что остались здесь. Они больше походили на те, что остаются после того, как обрабатывают драгоценные камни, чтобы придать им нужную форму и блеск. Осторожно взяв их в ладони, эльф тонкой нитью магии придаёт им изначальное очертание формы и от осознания того, чьи осколки души сейчас Скиталец сжимает в пальцах, заставили его недобро улыбнуться.
⁃ Попался.

[indent] Нагло солгав остальным исследователем о том, что он возвращается в Кортию, Кель таком пробирается в лабиринты Торгаста, тенью у стены скользя к верхним этажам, куда вели его чуть подрагивающие осколки. Они затухали, если эльф шел в неправильном направлении, то вновь разгораясь изнутри слабым светом, словно чувствуя, что владелец этой души находится где-то здесь и им всего лишь нужно указать нужное место, а Кель покорно прислушивался к ним,  ускользая из взора случайных противников, либо же попросту сжигая их в пепел по щелчку пальцев. Никто не смеет помешать ему сделать, что задумано.

[indent] Тяжелая железная дверь, к которой привели эльфа осколки души, не были для Келя преградой, будучи частью ковенанта вентиров он мог открывать портал на небольшое расстояние из алой анимы, преступая через который, у блондина свело дыхание. Перед его глазами на троне, покрытый глыбой льда, восседал Артас, а кристаллы только сильнее завибрировали, переливаясь ярким светом и эльф убрал их, чтобы они не мешали ему восхититься своей находкой. Наспех оглядевшись и убедившись в том, что в помещении нет ловушек, кроме бесконечного количества странного оружия, цепей и плетей, своим видом кричащие, что это явно не усыпальня для знатных персон и не сокровищница для дорогих трофеев. Это пыточная.
- Видимо, ты очень разочаровал своего повелителя, Артас, -  с наигранной горечью произнес Скиталец, образуя в ладонях пламя, которым он плавил ледяной трон, чтобы освободить хотя бы часть своего врага и убедиться в том, что он до сих пор жив, - впрочем, одно твое существование - разочарование для каждого из жителей Азерот.
[indent] Сложно определить, поддерживает ли магия жизненные функции того, кто на самом деле умер давным давно и поникшая голова проклятого принца Лордерона, освобожденная из под льда, давала ещё меньше информации. Пара пощечин так же привели его в чувство. Раздраженно фыркнув, эльф вынул из-за пазухи самый мелкий осколок кристалла души Менетила и растерев его между пальцами в пыль, позволил ей серебряной паутинкой лечь на чужую щеку, от чего  осколок, на мгновение ярко засветившись, слился с телом, а само тело начало подавать признаки сознания. Или ему это показалось?
- Просыпайтесь, Ваше Величество, - последние два слова Кель выплюнул с явно пренебрежением, - молодильный сон закончился и настало время ответить за свои грехи.
[indent] От собственных слов эльф чуть повел бровью - он уже начал говорить как вентиры.